Алан молчал и продолжал сидеть, схватившись за голову, сгорбленный и жалкий в своём сером костюме Деймона.

Карета остановилась перед первым корпусом, я отвернулась к окну, Алан молча вышел, заплатил извозчику и сказал отвезти меня в общежитие жизни. Карета тронулась, я тут же развернулась к другому окну, успев увидеть спину Алана, который уже взял себя в руки и выглядел жизнерадостным и полным сил, к нему подбегали студенты, он всем улыбался. Карета свернула за угол, я впервые за всю учёбу задумалась о том, чтобы вообще не идти сегодня на пары.

«А завтра он уедет. А в феврале останется на стене Каста-Гранда. Потому что он любит эту крепость.»

Карета остановилась у общежития, извозчик сказал, что ему уже уплачено, я всё равно заплатила за дорогу от первого корпуса до этого места, он посмотрел на меня как на дуру.

Я тоже любила свою крепость. Мне нравилось быть внутри, под защитой стен, вала и рва, башен с орудиями, вооружённых солдат, готовых меня защищать. Я не собиралась пускать туда кого-то, кто может всё разрушить. Мне не хотелось.

«Иногда реальность не зависит от наших желаний. К сожалению.»

Сняв платье, я убрала его в коробку и поставила туда, где уже стояли надетые вечерние платья.

«Минус ещё одно платье. Каков прогресс? Как обычно или ещё хуже?»

Мамин голос звучал так же, как взгляд извозчика, когда я платила за то, за что уже заплатил Алан. Я не хотела этого объяснять даже себе. Стояла у шкафа в нижнем белье, смотрела в зеркало. Ничего не видела, ни будущего врача, ни учёного, ни президента, ни даже студентку второго курса, вообще ничего.

Расстелила постель, легла и накрылась одеялом с головой.

Через минуту встала, надела халат и села разбирать почту.

«Я не могу позволить себе просто лечь и страдать, как бы сильно этого ни хотелось. Просто не имею права, это слабость, слабые не выживают.

А я хочу жить, Великий Создатель. Хочу видеть море, слышать гудение крыльев крохотной рубиновой птицы, пьющей нектар из цветов, хочу слушать иномирскую музыку в поезде, даже если я буду в купе одна. Так, значит так, пускай. Зато я буду жить. Жизнь стоит... чего угодно. Может быть, не "чего угодно", но как минимум, она стоит того, чтобы приложить усилия. И я это сделаю. Сегодня, завтра и каждый день, пока у меня будут силы. День за днём. Понемногу, но всегда.»

***

20-2

Потратив на письма почти час, я успокоилась и взяла себя в руки. Мне ответили семь из десяти юридических фирм, задали уточняющие вопросы, попросили копии документов, назначили встречи, я всем ответила подробнейшим образом.

Два письма были от незнакомых студентов, которые смотрели моё видео, один просил ответить на вопросы, второй обещал ждать меня в библиотеке для того, чтобы «узнать друг друга получше». Я выбросила оба – вопросы первого были глупыми, ответы можно было найти в библиотеке, потратив минуту. А второй писал с ошибками.

Ещё одно письмо было написано явно секретарём, а отправителем только подписано, на конверте стоял штамп известной межмировой корпорации и адрес офиса в деловом центре города. В письме меня довольно официально приглашали выпить кофе в кафе у офиса, я не стала отвечать, но и выбрасывать не стала, пока.

Следующее письмо я даже не дочитала – оно было грязным, пошлым и отвратительным, и содержало номер комнаты в отеле и сумму, которая будет переведена на мой счёт в случае выполнения условий. Среди прочих условий перечислялась форма одежды, причёска, макияж и разрешённое обращение к хозяину комнаты. Это письмо тоже полетело в урну.

Разобрав всю гору, накопившуюся за время моего отсутствия, я набрала пять приглашений, которые сочла бы приемлемыми моя мама – дорогие конверты, вежливая манера, качественные чернила. И фамилии, иногда мелькавшие в газетах. Одного из этих мужчин я видела на «дуэли роялей», он был с дамой.

«Вряд ли он с ней расстался, скорее, просто решил пополнить штат.»

Я пока не решила, хочу ли становиться чьим-то «пополнением штата», но вариант не отбрасывала.

Самым долгожданным было письмо от тётушки Эммы, она приглашала меня на ужин в свой дом в субботу, побеседовать о нашем, о женском, я с радостью согласилась.

Убрав в сейф все приемлемые письма, я сожгла неприемлемые и стала собираться на учёбу.

***

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

20-3

На третью пару я пришла одной из первых, по дороге даже успев отправить свои письма. Никси не пришла, Кори попытался сесть на её место, но я встала и пересела с каменным лицом, вызвав вокруг ироничное оживление.

Едва прозвенел звонок, в аудиторию заглянула секретарша из деканата, назвала мою фамилию и попросила меня собрать вещи и пойти с ней, а преподавательницу попросила отметить меня на перекличке, по просьбе декана. На мои сборы смотрела вся группа.

Секретарша была совсем молоденькой и немного меня побаивалась, я решила с ней поговорить по дороге, она расслабилась и проболталась, что меня ждёт целая толпа солидных шишек из районного отделения по образованию, и у них там какая-то напряжённая атмосфера, настолько напряжённая, что декан самоустранился и уехал по важным срочным делам в другой корпус.

Постучав в нужную дверь, секретарша нежным голоском пропела, что госпожа эль'Хирн здесь, дождалась нервного: «Приглашай» и открыла для меня дверь, оставшись снаружи.

Я вошла в маленький конференц-зал, за овальным столом сидело пятеро мужчин в возрасте, в основном, из расы людей, гномов и друидов, самый молодой и сидящий во главе стола выглядел полуэльфом, хотя в ауре имел демонский источник, я удивилась, но не подала вида.

Медленно пройдя к дальнему краю стола, я села в кресло под экраном проектора, удобно поставила сумку на соседнее кресло и сложила руки перед собой, переплетя пальцы:

– Я вас слушаю. С кем имею честь?

– Глава районного представительства министерства образования Большого Содружества, Лантир эль'Алалм, вы можете звать меня господин Лант, – с долей раздражения представился сидящий напротив полуэльф, положил пачку документов, которую держал в руках, взял один конверт и развернул ко мне: – Мы получили ваше письмо, Лейли.

Он замолчал, посмотрел на конверт, потом на меня, с таким видом, как будто ждал объяснений. Остальные тоже смотрели на меня так, как будто я сделала что-то плохое, и сейчас должна начать извиняться и оправдываться. Я улыбнулась и кивнула:

– Не только вы.

Перекосило всех, но полуэльф хотя бы смог это скрыть, людям и гномам это давалось сложнее, их кислыми гримасами можно было бы соду гасить. Я улыбнулась шире, господин Лант опустил глаза и молчал, постукивая моим конвертом по столу и глубоко дыша. Наконец, собрался и сказал:

– Да. Не только нам вы создали проблемы. Но после некоторого количества проверок вашей Академии, в которых были задействованы специалисты из вышестоящих органов, очень занятые и без ваших детских шуток, никаких проблем выявлено не было. И поэтому, я хочу спросить у вас лично, почему вы это отправили. В письме нет ни слова, так что... – он посмотрел на меня с лёгкой улыбкой, намекающей на то, что мы все уже здесь достаточно намучились, так что лучше будет разойтись с миром, и меня, так уж и быть, великодушно простят. Я молчала и ждала вопроса, он его всё-таки из себя выдавил: – У вас какие-то проблемы, Лейли?

Я изобразила фальшивую улыбку:

– А какие у меня могут быть проблемы?

Он улыбнулся ещё натянутее:

– Вам вообще как, в Академии нравится? Вы же не хотите, чтобы вас отчислили? Или хотите?

Я иронично подняла бровь, продолжая ненатурально улыбаться:

– Хочу ли я, чтобы меня отчислили из Академии, в которой преподаёт полудемон без права преподавания?

Теперь перекосило и полуэльфа, он закрыл глаза и отвернулся. Один из его коллег встал и молча вышел из зала, потом ещё один, остальные неуверенно смотрели на главу, он поймал их взгляды и раздражённо махнул рукой в сторону двери, они подхватились и вышли все вместе, плотно закрыв за собой дверь. Господин Лант посмотрел на меня без улыбки и тихо уточнил: